Страстно люблю, когда мы на занятиях говорим о художественном образе в искусстве со студентами ВШРиС, это всегда настоящее духовное приключение!
Искусство непостижимым образом позволяет нам прожить множество жизней. Иногда это даже похоже на переселение души, недолгое, но невероятно расширяющее опыт сердца духовное приключение.
Конечно, каждый из нас пропускает жизнь через свой индивидуальный тоннель мировосприятия.
И какие-то чувства и эмоции, увы, закрыты от нас в силу нашего образа жизни, психофизики, характера, личных качеств, бытового опыта…
И вдруг, ты видишь… например, картину Филиппо Липпи, и решаешься впустить в себя, а буквально прожить и пережить эти тонкие контурные линии, нежные до исчезновения.
Эти полупрозрачные цвета - бирюзы, мягкого синего, кораллового-розового… Чуть разбелённые и с простотой разделённые между собой. Ясные, без сложных переходов...
Это изящное и трепетное перекрестие колючих стеблей роз, которые словно ловушка для Мадонны и ее Младенца, как предвестие будущего тернового венца.
И Мадонна… Ее легчайший наклон головы и невесомое касание обережных рук, прикосновение тонкого пальца к щечке ребёнка. Кроткий, рассеянный взгляд будто сквозь его головку, взгляд куда-то вдаль… но даль себя.
И маленький Христос глядящий мудро и печально, делающий шажок прямо к нам…
И впустив в себя эти цвета, линии, этот сюжет, мы способны пережить такую высокую нежность, на самых тонких вибрациях души… какая, может быть, была бы не доступна нам в обыденной жизни.
Потребность защитить эту полупрозрачную хрупкость мира любви матери и ребёнка, обреченных на страшную грядущую муку.
… или мы вдруг видим «Фермершу» Пикассо.
Что это?! как грубо, некрасиво! Не я, не мое!
Но решаемся впустить, прожить, смотрим, дышим…
… И вдруг за этими широкими, страстными линиями, плотными, вдавленными мазками, за этой напряженной, до отчаяния фигурой, со сжатыми кулаками, широкими ступнями, распластанными по земле… с ее кожей, принявшей цвета этой земли, загорелой до огрубения…
В этой позе, когда непонятно даже сидит она или просто стоит - так сжаты грудная клетка и живот, будто ей ударили под дых… в задранном к небу лице, на котором даже нет рта, но безмолвный крик, обращённый к небу мы так явственно чувствуем….
… Мы начинаем пронзительно и до боли разделять страдание этой женщины, в которой уже различаем и какую-то детскую чистоту, и рвущуюся из перетруженного, напряженного, огрубевшего тела, светлую , словно голубовато-жемчужную душу…
Как же это раздвигает рамки земного пути души!
мы сопереживаем опыту, закрытому от нас раньше.
